Мeждунaрoдныe финaнсoвыe oргaнизaции прoчaт Бeлaруси низкиe тeмпы экoнoмичeскoгo рoстa. Избeжaть этoгo пeссимистичнoгo сцeнaрия нaшeй стрaнe удaстся тoлькo в тoм случae, eсли удaстся нaйти нoвыe тoчки рoстa. Вoзмoжнo, решить эту непростую задачу помогут нетривиальные решения.
Фото: Дарья Бурякина, TUT.BY
Сейчас на официальном уровне обсуждаются перспективы развития белорусско-китайского индустриального парка «Великий камень», на который государство возлагает большие надежды. Что именно предлагается сделать?
С этим вопросом корреспондент БелаПАН обратился к чрезвычайному и полномочному послу Беларуси в КНР Кириллу Рудому, который выступил с интересной инициативой по этой теме.
— Кирилл Валентинович, почему возникла необходимость сейчас определить новые стратегические направления развития индустриального парка, как идет работа в этом направлении и когда планируется выработать окончательные решения?
— Эта тема пока рассматривается в госорганах на уровне экспертов. Публично, наверное, не обсуждается, но вы же как-то узнали об этом…
Решений пока нет, но думать над развитием парка надо. Ситуация вокруг него и в целом в мире изменилась. Законодательство и инфраструктура парка создавались в одних условиях, а резиденты приходят в других.
Например, с одной стороны, у наших соседей России и ЕС появились противоречия, крупнейшие экономики мира США и КНР начали торговую войну, с другой стороны — Беларусь стала главным европейским логистическим хабом в рамках китайской инициативы «Один пояс, один путь». Все это надо учитывать при развитии парка. При этом нельзя забывать первоначальную идею его создания, что это индустриальный высокотехнологичный кластер.
— По нашей информации, вы являетесь автором идеи создания на базе парка индустриального оффшора. Что вы вкладываете в это понятие?
— Эта идея из жизни, я ее лишь подсмотрел во Вьетнаме, где возле города Хошимина есть успешный китайский индустриальный парк. Его успех связан с тем, что у Вьетнама с Китаем зона свободной торговли, и тот парк беспошлинно продает свою продукцию на огромный китайский рынок.
Формулировку «индустриальный оффшор», выслушав, впервые подсказал Михаил Мясникович. Идея простая и нацелена на открытие для парка новых рынков. Это не классический оффшор, поэтому требует юридической проработки: нужно, чтобы парк, оставаясь белорусским, получил фактически собственный правовой статус (как Гонконг в Китае) и мог самостоятельно заключать соглашения о свободной торговле с ЕАЭС, ЕС, КНР, США и т.д.
— Недавно в одном из интервью вы отметили, что для развития «Великого камня» недостаточно только рынка ЕАЭС. Создание индустриального оффшора позволит преодолеть существующее ограничение?
— Да, размер рынка — это одновременно стимул и барьер для прихода инвестиций в парк. Например, в 2017 году страны ЕАЭС с общим ВВП в 1,8 трлн долларов привлекли прямых иностранных инвестиций на сумму около 50 млрд долларов, Китай с ВВП в 12 трлн долл. — ПИИ на 136 млрд долларов, США с ВВП в 19 трлн долларов — ПИИ на 260 млрд долларов.
Чем больше рынок сбыта, тем больше придет инвестиций. Значит, для парка нужно открыть крупные рынки, тогда большие инвестиции иностранных компаний в парке станут окупаемыми.
Важно и другое. Глава белорусского государства определил парк как высокотехнологичный. Поэтому, чтобы в парк пришли инвесторы не с сегодняшними технологиями, а создавали там «завтрашние», нужны не только большие рынки, но и научный потенциал, который сегодня сосредоточен в США, ЕС, Израиле и других развитых странах.
Необходимо усилить международное сотрудничество в сфере науки и образования, чтобы ведущие университеты, высокотехнологичные корпорации пришли в парк для разработки и коммерциализации технологий.
— Успех Парка высоких технологий связан с тем, что его резиденты могут беспрепятственно продавать услуги (программные продукты) по всему миру. С экспортом товаров все сложнее. Существуют тарифные и нетарифные барьеры, которые ограничивают возможности экспорта в другие страны. Насколько реалистично, на ваш взгляд, создать для отдельной территории (парка «Великий камень») режим свободной торговли с КНР, ЕС и другими странами?
— В этом и суть парка. Он должен отличаться от реалий Беларуси и нашего региона. Иначе, зачем он? Если смотреть в будущее парка, то пока видны национальные и региональные риски, наш рынок недостаточен для развития парка, а рынок ЕАЭС все чаще становится непредсказуемым.
Идея создания режима свободной торговли парка с Китаем вполне реалистична и сейчас в тренде. Сегодня прорабатывается зона свободной торговли между ЕАЭС и КНР, поэтому создание режима свободной торговли между парком и Китаем могло бы стать рабочим экспериментом. Кроме того, эту тему как раз реально обсуждать в ходе вступления Беларуси в ВТО.
— Ранее в Беларуси ставилась задача увеличить экспорт на 50 млрд долларов за счет парка «Великий камень». Необходима ли, на ваш взгляд, кардинальная трансформация парка для достижения упомянутой задачи?
— Думаю, что в этой задаче важнее не общий экспорт, а чистый экспорт, который зависит от локализации. Высокотехнологичные производства, как правило, больше используют не ручной труд, а умственный. Поэтому опять же нужны университеты, R&D центры, венчурные фонды, кооперация с ПВТ и прочее.
Но важнее другое. В парке созданы условия лучше, чем в Беларуси и во многих зарубежных индустриальных парках. Значит (при открытости больших рынков), туда можно привлечь лучшие компании. Именно они своим именем, брендом как магниты притянут других и создадут «эффект муравейника». Своим присутствием они могут доказать, что парк успешен, самодостаточен и «из первого, а не из экономкласса». Как раз для этого летом следующего года в Беларуси запланирован инвестиционный форум, посвященный индустриальному парку, чтобы показать крупным мировым инвесторам, что «Великий камень» — международный, открытый и привлекательный.
