Пeрвым бeрeт слoвo прeзидeнт Мeждунaрoднoй кoнфeдeрaции aнтиквaрoв и aрт-дилeрoв Вaсилий Бычкoв: «Рeзультaтoм нeдaвниx oбщeствeнныx слушaний пo прoблeмaм кoллeкциoнирoвaния в OП стaлo сoздaниe рaбoчeй группы пo рaзрaбoткe бaзoвoгo зaкoнa культурныx цeннoстeй. В группу вoшли мнoгиe присутствующиe, в тoм числe я. Нaчнeм с oглaски трeбующиx рaзрaбoтки блoкoв, зaкoнчим вaшими рeкoмeндaциями, кoтoрыe будут учтeны».
Вaжнo, чтo с мoмeнтa oбщeствeнныx слушaний, гдe повесткой стал вопрос принятия закона о ввозе и вывозе культурных ценностей, прошел всего месяц. Многие эксперты, в том числе в «МК», говорили, что принятие этого закона может затянуться на годы. Но нет, после выборов сменился Комитет по культуре Госдумы, который не стал откладывать дело в долгий ящик — создалась рабочая группа, и закон уже прошел первое чтение. Принять его обещают уже в начале следующего года. Если тезисно, то вот блоки закона, требующие разработки:
1) отсутствие правильного определения «культурных ценностей»; 2) их оборот; 3) их сохранность; 4) их ввоз и вывоз; 5) отсутствие упоминания меценатов (решается, нужно ли вообще упомянуть их); 6) изыскание археологических ценностей; 7) новые стандарты экспертизы; 8) отсутствие вопросов частного коллекционирования.
Услышав последний аспект, оживился юрист Владимир Абрамов: «Закон совершенно не отлаживает взаимодействие госколлекций с частными. Это выгодно Министерству культуры, которое отлаживает эти дела своими путями. Оно у нас вообще самое нищенское, ходит с протянутой рукой, хотя спит на золоте. Здесь вообще есть кто-нибудь из Минкульта?»
— Я есть, — нашелся известный коллекционер Михаил Перченко. — Почему, как только речь заходит о деньгах, сразу всплывает Министерство культуры? Хотя по сводкам последних новостей ясно, что деньги водятся у таможни.
— Причем здесь таможня? — перебивает г-на Перченко представитель ФТС Елена Пискунова. — Я каждый день на работе встречаю фиктивные заключения, подписанные работниками Минкульта. Ничего не могу с этим поделать, так как на всех стоит печать. Приходится смотреть, как на моих глазах незаконно вывозятся культурные ценности. Мы неоднократно просили Минкульт предоставить нам базу данных, с помощью которой мы бы смогли проверять законность документов. Но в ответ слышим: «Мы боимся делать такую базу, мало ли чего упустим».
— Мы действительно боимся ошибиться, хотя, как показывает практика, ошибаемся, правда, не больше 1%, — отстаивает Минкульт г-н Перченко. — Но 77–80% русских вещей, продаваемых на Christie’s и Sotheby’s, проходят мимо таможни и без заключения работников Минкульта. Все, что мы смогли сделать, мы сделали — одобрили закон, согласно которому национальные ценности любого возраста вывозить запрещено, все остальное можно — и без пошлины.
— Больше всего от слабых сторон этого закона страдают меценаты: вспомните недавнюю историю того, через какие трудности пришлось пройти Ольге Свибловой, чтобы подарить центру Помпиду коллекцию Владимира Потанина, а сколько налогов пришлось заплатить, — к дискуссии присоединяется арт-директор «Винзавода» Николай Палажченко. — А Шалва Бреус, которому не дают открыть в «Ударнике» музей современного искусства. Таких проблемных историй много, и заниматься ими должно государство. А оно пока не поддерживает меценатов, даже наградами.
— Как не поддерживает? Мединский год назад Вагита Алекперова наградил!
— Так то меценат государственного уровня: спонсирует всех, от Большого театра до небольших музеев, — почему-то отвечает представитель «Единой России» Марина Сирота.
— У всех разные возможности, — продолжает г-н Палажченко. — В любом случае Алекперов — единичный случай, хотя таких должно быть много. Ведь мы знаем, как благодаря меценатам продуктивно работают частные арт-институции: «Гараж», музей иконы, русского импрессионизма… Если бы президент сказал, что поддерживать меценатов важно, хотя бы наградами, то за год их стало бы в два раза больше. Они бы предпочли не вывозить коллекции, а дарить их государству. Так что дело не только в законах, но и в отношении власти к художественным ценностям, их владельцам.
