фoтo: Гeннaдий Чeркaсoв
O врeдe гусинoгo мясa
Пo вoлe Ивaнa Грoзнoгo с 1561 гoдa былa утвeрждeнa в гoсудaрствe тaк нaзывaeмaя Судeбнaя грaмoтa. В нeй имeлoсь упoминaниe и o «нeпрaвeдныx» чинoвникax. «принимaющиx пoсулы». Иx oтнынe вeлeнo былo кaрaть смeртнoй кaзнью, a нaжитoe лиxoимствoм дoбрo «oтдaвaть тeм людям, ктo нa ниx дoнeс». Oдним из сaмыx яркиx случaeв испoлнeния тaкoгo зaкoнa стaлa истoрия с дьякoм, пoймaнным нa тoм, чтo взял oт прoситeля «эксклюзивнoe» пoднoшeниe – жaрeнoгo гуся, нaфaрширoвaннoгo мoнeтaми. Зa тaкoй прoступoк aлчнoгo гoсудaрeвa чeлoвeкa пригoвoрили к чeтвeртoвaнию. Пaлaч спeрвa oтрубил oбe нoги, пoтoм oбe руки вышe лoктя. При кaждoм взмaxe тoпoрa у прeступникa интeрeсoвaлись, пo вкусу ли eму тaкoe гусинoe мясo?.. Пoслeдним удaрoм дьякa лишили гoлoвы.
Жaднaя рoжa
«Сxoдить бы тeбe к Пeтру Ильичу, и eсли Пeтр Ильич скaжeт, тo идти тeбe к дьяку Вaсилию Сычину. Пришeдши к дьяку, в xoрoмы нe вxoди, прeждe рaзвeдaй, вeсeл ли дьяк, и тoгдa вoйди, пoбeй чeлoм крeпкo и грaмoтку oтдaй. Примeт дьяк грaмoтку прилeжнo, тo дaй eму три рубля дa oбeщaй eщe, a кур, пивa и вeтчины сaмoму дьяку нe oтдaвaй, a стряпуxe. Зa Прoшкиным дeлoм сxoди к пoдьячeму Стeпкe Рeмeзoву и пoпрoси eгo, чтoб сдeлaл, a к Кириллe Сeмeнычу не ходи; тот проклятый Степка все себе в лапы забрал; от моего имени Степки не проси; я его, подлого вора, чествовать не хочу. Понеси ему три алтына денег, рыбы сушеной, да вина, а он, Степка, жадная рожа и пьяная». (Из распоряжения стольника Колонтаева своему слуге. 1630-е гг.)
Пирог для кладбища
Упомянутый выше «тактический ход» с вручением угощения, нафаршированного деньгами, еще не раз применялся в царской России. Один из таких случаев относится к концу XVIII века. Тогда общину московских старообрядцев-федосеевцев возглавлял богатый купец Илья Ковылин. Благодаря его усилиям и организаторскому таланту удалось устроить в районе села Преображенского старообрядческий монастырь с обширным кладбищем. Однако во времена императора Павла из столицы пришло распоряжение о закрытии некрополя. Узнав об этом, Ковылин отправился на поклон к обер-полицмейстеру, который должен был исполнить императорский указ. Хитроумный купец-старообрядец распорядился специально для визита к полицейскому начальству испечь большущий пирог, начиненный… червонцами! Именно это угощение и сыграло решающую роль: обер-полицмейстеру так понравилась начинка пирога, что он тут же проникся благорасположением к просителю и соизволил попросту «забыть» о распоряжении из Петербурга. Кладбище уцелело и существует до сих пор.
Волшебная книга
Во времена правления Александра II каждое государственное ведомство ежегодно выпускало особый «антикоррупционный» справочник, который был доступен любому желающему. Книга содержала список всех чиновников данного ведомства, и по каждому из них приводились сведения о службе, полученных наградах и взысканиях, о размере получаемого жалования и наличии имущества (наследственного, приобретенного самим чиновником и даже «состоящего за женой»). Столь подробные данные помогали определить, насколько честно исполняет человек свои служебные обязанности. Тех, кто был уличен в коррупции, увольняли со службы и привлекали к суду. Если «погоревший на взятках» был дворянином, то не только он сам, но его дети впредь не могли претендовать на место на государственной службе.
«Сколько вам выразить благодарности?»
Получила огласку некрасивая история, случившаяся в 1882 году. Тогда костромские власти взялись хлопотать о продлении Северной железной дороги до их города. Депутация «отцов города» отправилась в столицу. Однако там дела о костромичей не заладились. Важный сановник, от которого зависело окончательное решение вопроса, утомился несколькими визитами к нему «ходоков» с волжских берегов и велел их больше не пропускать. Тогда члены делегации решили послать к чиновнику одного из своих представителей для «приватных объяснений» (ради большей гарантии успеха костромичи даже заказали предварительно молебен в церкви!) Облеченный доверием член делегации отправился на дом к упрямому вельможе. Там он сперва провел «разведку боем»: дал швейцару 25 рублей и стал выяснять, «берёт» ли его хозяин. Получив – хотя и в завуалированной форме, – утвердительный ответ, визитер прошел в гостиную. Там вскоре появился хозяин дома и, увидев знакомого просителя, закричал: «Опять вы здесь? Выйдите сейчас же вон!» Однако костромич решил идти напролом и спросил вкрадчиво: «Ваше превосходительство, смилуйтесь, скажите, сколько вам надлежит выразить благодарности?» Услышав это, сановник сразу сменил гнев на милость и приветливым тоном пригласил: «Садитесь.» В итоге последующих блиц-переговоров стороны сошлись на 3,5 тысячах рублей серебром. Через несколько лет железнодорожные рельсы дотянулись-таки до Костромы.
За взятку – смертная казнь
Одним из самых первых дел, которыми пришлось заниматься сотрудникам вновь образованной ВЧК, было дело члена следственной комиссии ревтрибунала Алексеевского. Об этом коррупционном эпизоде сообщил следственной комиссии сам Дзержинский: 19 декабря 1917 года сторож у Барецкого, второго директора ресторана «Медведь», подслушал разговор следующего содержания: «Алексеевский требовал у Барецкого 5 тысяч рублей за освобождение Леонарди (первого директора «Медведя»), арестованного за покупку поддельной печати».
Еще через несколько месяцев, 8 мая 1918 года вышел Декрет Совнаркома «О взяточничестве». Это был первый в Советской России правовой акт, предусматривавший уголовную ответственность за коррупционные преступления. Виновных отныне ждало лишение свободы и принудительные работы на срок от 5 лет. А принятый в стране четырьмя годами позже Уголовный кодекс и вовсе грозил за подобные преступления расстрелом. Один из плакатов, растиражированных в то время, призывал: «Граждане! Не давайте взяток! Обращайтесь в тройку с жалобами на вымогателей взятки; ваша жалоба будет рассмотрена немедленно. Суровая кара ждет взяточника!»
А вот определение пленума Верховного суда, принятое в 1929 году: «Все случаи получения должностными лицами магарыча, то есть всякого рода угощения в каком бы то ни было виде, подлежат квалификации, как получение взятки».
Как отмазать от ГУЛАГа
В годы сталинских репрессий некоторые чекисты, случалось, «за соответствующее денежное вознаграждение» оказывали содействие в прекращении следственных дел или «льготах» во время отбывания срока. В 1950 году по заявлению своего подчиненного был арестован сотрудник одного из подразделений МГБ Кузнецов. Проведенное расследование выявило, что «в 1948 г. за взятку в сумме 12 тыс. рублей Кузнецов оставил осужденного Гринберга отбывать наказание в Московской области вместо высылки его в отдаленные районы страны. В 1947 г. получил 4800 руб. с Богомоловой, пообещав перевести осужденного ее мужа из тюрьмы в лагерь, а затем досрочно освободить его…»
Грешный контрразведчик
Генерал-лейтенант П. А. Гладков, занимавший с 1943 года высокий пост начальника Управления контрразведки ВМФ СССР, был в 1946 году снят с должности за незаконное расходование крупных государственных средств, нормируемых продуктов и промтоваров. Генерала уличили также в присвоении автомобилей. Личным транспортом он обеспечил не только себя, но и коллег – нескольких других генералов.
Осенью того же года министр государственного контроля СССР Лев Мехлис доложил заместителю Председателя Совмина Лаврентию Берия о том, что заместители министра трудовых ресурсов СССР П. Г. Москатов и Г. И. Зеленко злоупотребляют своим служебным положением. Они потратили на строительство собственных дач более 80 тысяч рублей государственных средств и вдобавок использовали бесплатный труд учащихся нескольких ремесленных училищ.
Их «старший товарищ», министр угольной промышленности западных районов СССР Д. Г. Оника, стал жертвой своей любви к устройству «халявных» застолий. Несмотря на существовавший официальный запрет, в мае 1946 года он организовал несколько шикарных банкетов, на которые было истрачено 350 тысяч рублей, – и вся эта роскошь оплачивалась за счет угольных предприятий.
Еще один министр в самое скудное послевоенное время увлекся лошадьми. Глава министерства пищевой промышленности В. П. Зотов содержал для собственного удовольствия целую конюшню. Причем числилась она на балансе министерства и в год обходилась в 752 тысячи рублей. Интересно, что все упомянутые «министерские товарищи» отделались весьма легко: Зеленко был снят с должности, остальные же и вовсе получили только выговоры.
Сколько стоит прокурор?
В разные годы в СССР существовали даже неофициальные «тарифы» на получение тех или иных должностей. Например, в 1969 году за то, чтобы стать первым секретарем райкома партии в Азербайджане нужно было выложить вышестоящему руководству 200 тысяч рублей. Столько же стоило кресло ректора института. В председатели колхоза «продвигали» за 50 тысяч. А если хочешь быть районным прокурором или судьей – гони 30 тысяч.
Цена должности директора московского магазина колебалась от 10 до 30 тысяч. «Теплое» место продавца в пивном ларьке оценивалось в 15 тысяч. Для сравнения: средняя зарплата в Союзе тогда составляла около 100 рублей в месяц.
«Билет» за границу
В одном из интервью знаменитая певица Галина Вишневская вспоминала, как когда-то ей пришлось дать взятку министру культуры: «Четыре сотни долларов я отдала министру Фурцевой, сопровождавшей театр в поездке… Чтобы выпускала меня за границу по личным контрактам, препятствий не чинила! Ведь сколько раз бывало: приглашают Вишневскую, а петь едет другая… В тот вечер мы с Фурцевой собирались вместе поужинать, я зашла в номер к Екатерине Алексеевне, перевела дух и без предисловий сказала: «Купите что-нибудь дочке в подарок». И протянула купюры. Стояла в поту, боясь подумать, что произойдет, если Фурцева откажется взять деньги. Наверное, померла бы от страха и позора! … Фурцева, не поморщившись, проглотила наживку, словно это было привычным делом. Даже поблагодарила…»
Украли градус!
Многие работники торговли и сферы обслуживания в СССР должны были расплачиваться за свои «хлебные места» регулярными отчислениями определенных денежных сумм своим вышестоящим «покровителям». Существовало даже в обиходе обозначение этому правилу: «абиссинский налог». Чтобы зарабатывать и на него, и себе в карман приходилось наживаться за счет клиентов. Например, в кафе, рюмочных и буфетах тамошний персонал традиционно использовал недолив водки и вина, «кражу градуса» – водку разбавляли водой, понижая ее крепость на пару градусов (для выпивающего это практически незаметно а торговцу – большая выгода). В советских ресторанах помимо того практиковалось подмешивание в дорогой армянский коньяк куда более дешевой «Старки» (ржаной водки, настоянной на листьях яблони или груши). Как утверждали специалисты, даже лабораторная экспертиза не помогала разоблачить подобную махинацию.
